Думаю, обычные утренние действия большинства людей — встать, сделать зарядку (возможно), почистить зубы, поесть, а там дела. Я же уже какой месяц встаю и включаю песни Кэша. На телефоне или доползаю до компьютера, но встречать новый день под полюбившийся голос стало порядком вещей, потому что это, пожалуй, единственное, что способно расшевелить и поднять настроение, если в том есть нужда.
К сожалению, случилось так, что в России кантри не получил широкого распространения. Вполне нормально встретиться с мнением, что кантри родственно русскому шансону, по сути "блатной песне". Никогда не признаю подобной позиции, буду всячески ругать людей, которые отождествляют песни Кэша с подобным жанром. Всё-таки есть разница между той чушью что была на российской эстраде в своё время и христианским кантри, с которым уже сам Джонии себя роднил. Но возвращаясь к началу. Кантри распространение не получил, столпов этого жанра мало кто знает, саму музыку считают деревенской, не стоящей и малейшего внимания, потому что сейчас есть дабстеп, тяжёлый рок и прочие популярные жанры, а про всё остальное можно забыть и не вспоминать. Подобное отношение всегда обижало, будто оскорбляют и меня: ну нельзя так делить музыку. В кантри, пускай не устраивает и сама музыка, часто встречаются потрясающие тексты, проблема, пожалуй, лишь в том, что не все переводят, соответственно, понимают. Наверное, отсюда и закрадывается предвзятое отношение к жанру. Из подобной ситуации я навряд ли узнала о Кэше, если бы не Walk The Line, которую в детстве напевал отец, и мелодию которой я помнила ещё лет с пяти, если бы не случайное желание ознакомиться с кантри. Тогда лил дождь, отец вновь ушёл в запой, у меня жутко болело сердце и тряслись руки, а из колонок звучала Hurt; неторопливый и непередаваемый словами голос Джонни просто затапливал собой комнату, обволакивал и успокаивал дрожь в руках, как и бешеный стук сердца. Хорошо это или плохо, но Кэша я полюбила именно за это — в очередной миг, когда руки опускаются, на глаза наворачиваются слёзы, хочется кричать и крушить всё от бессилия, любая песня, не смотря на текст, способна поселить во мне толику надежды на нечто лучшее и большее.
И когда мне стукнет все шестьдесят, я включу тот же Heart of Gold, вздохну, и вновь начну напевать давно вызубренный текст, думая о том, как хорошо, что был такой человек, как Джонни Кэш.